Поиск



Ну вот и мой рассказ. Предупреждаю сразу — слегка грустный… (2РД, Петербург)

29.07.2017

4

Начнем с беременности. Протекала в целом легко и незаметно. Токсикоза явного не было и до 20 недели вообще все было отменно. На 20 неделе поставили раскрытие (ИЦН) и уложили на дородовое. Там у меня слегка съехала крыша — все-таки в больнице лучше не лежать. Мне поставили пессарий (акушерское кольцо) и отправили восвояси. Сразу после больницы мы с мужем слетали в Индию на 3 недели, вернулись и жизнь потекла дальше. В какой-то момент обнаружили лямблиоз, но мы его пролечили, да и не влияет он ни на что — это я уже потом выяснила. Живот был крайне небольшой, из-за этого я тоже парилась — все переживала, что гипоксия. Как выяснилось позже — не зря я парилась…..На 34 неделе живот резко опустился вниз.

Врач, наблюдавшая меня (Гневашева Татьяна Алексеевна, роддом № 2 — СУПЕР ЖЕНЩИНА!!!!!!) — при снятии кольца нащупала головку очень низко. Да я и сама уже чувствовала ее копошения в самом низу, каждый раз, когда садилась, все переживала — Боже, ведь на голову ребенку сажусь. Но моя девочка была очень активной, все время пиналась, икала, елозила — в общем, не давала мне скучать . Были моменты, когда она затихала, и я опять-таки начинала переживать. Так что в целом могу сказать, что все проблемы беременности проистекали из моей головы. Вот уж точно — горе от ума.Теперь сами роды. 1 августа уходила в отпуск мой врач. У меня было назначено кесарево — сильная прогрессирующая миопия и дистрофия сетчатки. Я безумно переживала — все-таки я так долго искала врача, нашла, была очень довольна и вдруг выясняется, что она уходит в отпуск. ПДР у меня был 14 августа. Врач наотрез отказалась оперировать меня на 38 неделе — рано. И передала меня своей коллеге — Кирилловых Наталье Владимировне. Во вторник 1 августа мы с мужем пришли к ней в первый раз на прием и договорились, что не будем назначать какой-то особый день — дождемся начала родовой деятельности и прокесарим. Меня это устраивало — я очень хотела, чтобы все-таки было максимально естественно. Во время схваток вырабатывается гормон эстроген, который очень важен для адаптации ребенка. Впрочем, последние дни у меня сильно тянуло поясницу и все явственнее проступали тренировочные. Так что я была абсолютно уверена, что до 14 я не дотяну. Очень настраивалась на понедельник 7 августа — мне казалось, это оптимальное время (39 недель), да и число красивое . 2 августа уже с утра у меня стали проявляться схватки. Я не придала им значения, но возникла боль в пояснице — так, даже не боль, а просто тянуло, я даже не слишком ее замечала. В моем представлении, схватки — это обязательно больно. И все же я решила засечь время — так для интереса. 3, 4, 5 схваток — и все с промежутком в 10 минут. Я насторожилась, но сомнения терзали — ну не могла я родить 2-го, не верила. Сходила в теплый душ — схватки не прошли, а участились. При этом боли не было — просто твердел живот и слегка выпирал в одну сторону, как будто моя девочка попу отклячивала. Я продолжала сопротивляться. Ну не хочу рожать и все тут! Да еще в день ВДВ (потом все шутили — катапультировалась твоя Марта). Пришел муж, притащил кучу вкусной еды. Я заявила — пока все не съем — не рожу. К 6 вечера схватки стали проявляться каждые 6 минут. Боли не было…

Я позвонила сначала своему первому врачу — как только она услышала мои слова, тут же сказала — бегом в больницу! Я позвонила Наталье Владимировне — оказалось, что она уже ждала моего звонка и тоже попросила приезжать. Меня бросило в пот. Мужа тоже. Мы с недоверием смотрели друг на друга. Потом были долгие сборы, я тянула как могла. Долго собирала сумку, к мужу приехал партнер по бизнесу, они что-то долго считали. В общем, выехали мы только через 1,5 часа после звонка. Схватки продолжались каждые 6 минут, но я их уже практически не ощущала. Было страшно и немножко смешно — я все время смеялась, что вот, мол, кукурузу съедят без меня. Подъехали к роддому (через легкие пробки), прогулялись до аптеки — у меня не были куплены некоторые нужные вещи (как всегда, все в последний момент). В аптеке простояли в очереди — уже просто откровенно смеялись — сейчас как родим тут. В итоге в больнице мы появились в 9 вечера (звонок был в 6!). Меня уложили, врач запустила руку и сказала — ого, а мы уже и раскрылись. Я до последнего надеялась, что это ложная тревога. Даже было как-то неловко — вот, побеспокоила зря. Оказалось, мы приехали вовремя. А дальше все понеслось с невероятной скоростью. В 9.17 меня еще оформляли, через 10 минут я очутилась в операционной, а родилась Марточка ровно в 22-00.

Пришел анестезиолог — попросил свернуться калачиком. Мне стало страшно — я НЕ ХОТЕЛА рожать! Было очень как-то одиноко. Мужа оставили за дверью. Вкололи анестезию. Кстати, не самая приятная процедура — во-первых, попробуйте полежать калачиком с животом, а во-вторых, сразу мысль — а вдруг промахнется, если я дернусь? А я ведь всегда дергаюсь. Потом пошла анестезия. Ноги стали ватными и какими-то мокрыми. При этом я еще долго сохраняла чувствительность (правая нога у меня даже во время операции могла шевелиться, я ее ощущала, а вот левая потом сутки отходила). На лицо надели маску с кислородом. Перед лицом повесили экран. И тут со мной что-то случилось. То ли это была какая-то клаустрофобия, то ли еще что-то. На меня нахлынул приступ паники! Я не знаю, каким усилием воли и откуда она во мне взялась — я ее задавила. Но психологически я чувствовала себя ужасно. Нервы просто сдавали на глазах, как будто одна за другой гибли клетки нервной системы. Анестезиолог поддерживал голову, рядом была акушерка Наташа — большое ей спасибо, она как могла, успокаивала. А дальше началось что-то невероятное. На меня упал танк, и этот танк стал давить мне на грудную клетку. Слышались какие-то озабоченные голоса врачей — «туго, нам туго, добавьте». Анестезиолог что-то сказал, мол, больше нельзя. Давили чудовищно, я не могла дышать, паника нарастала. Я чувствовала — что-то не так. На давление анестезия явно не распространялась. В какой-то момент мне показалось, что я сейчас сойду с ума — я просто обезумела и не понимала, где я и что я. Наташа сказала — поверни голову направо, сейчас твоя девочка появится. Я повернула чисто машинально — встретилась с ней взглядом, но мое сознание было настолько далеко, что я даже не отдавала себе отчет, что это моя дочка. Помню, что она была синенькой и молча на меня смотрела. Потом кошмар продолжился. Мне казалось, что чьи-то руки копошатся у меня около легких. Наташа все время говорила — сейчас последний неприятный момент, самый последний, самый-самый распоследний. Но моменты шли один за другим, хотелось кричать, но совершенно не было голоса. В этот момент Наташа спросила — ну что — уснем? Я даже не поняла, про что она. Спать мне точно не хотелось. Я зачем-то кивнула головой. Что-то пошло по руке, в груди стало невероятно жарко, и я вырубилась. Очнулась я в тот момент, когда анестезиолог просил обхватить его шею. Меня всю колотило в каком-то диком ознобе, мне хотелось согреться, подтянуть ноги, но ног не было. Меня перевезли в послеоперационную. Там был муж с дочкой на руках. Он показывал ее мне и все время повторял — спасибо, спасибо. А я не могла даже смотреть на нее, за что мне так стыдно!!!! Пишу это и плачу — я не так представляла себе нашу встречу. До сих пор, глядя на нее, я испытываю чувство вины за то равнодушие, которое я к ней проявила. Потом мне вкололи обезболивающее, и я снова заснула.

Проснулась в 4 утра. Дикая боль. Болело все, аж горело. На улице шел дождь, и я прислушивалась к нему, чтобы как-то отвлечься. В этот момент привезли еще одну девушку. Я попросила Наташу (почему-то я ее Надей все время звала) дать мне обезболивающее. Мне опять вкололи его, и я заснула уже до утра.На следующий день к нам в палату (как выяснилось, нас там трое лежало) привезли наших малышей. Я боялась — что я с ней буду делать? Даже простое шевеление ног причиняло боль. Мне поднесли ее к груди. Акушерка помогла приложить — и в этот миг во мне проснулась такая любовь к ней!!! Она так же серьезно смотрела на меня, с каким-то укором. Я заплакала. Она поела и уснула у меня на руке. Весь день мы с ней не расставались. На ночь ее увезли, а мне опять дали обезболивающее и снотворное.Муж был с нами — он очень помогал, давал попить, гладил меня и Марту.

Через 2 дня боль стала отступать. Меня перевели в обычную палату. Ходила я только в виде знака вопроса. С завистью смотрела на женщин, которые родили сами и уже вовсю бегали с малышами. Мне же для того, чтобы просто встать с кровати, требовалось минут 5-7 (в зависимости от ловкости рук). О том, чтобы бегать — речи не шло. Меня перевезли вместе с дочуркой. Приехала моя мама — Боже, как хорошо иметь маму — если бы не она, я не знаю, как бы я справилась в первый день. Ведь акушерки уже не помогали так, как в палате интенсивной терапии. Заставляли ходить, в туалет тоже надо было самой. Но настал вечер, и я осталась с ней наедине. Она заплакала — я испугалась — а что с ней делать? Был соблазн позвонить на пост и попросить акушерку помочь. Но я решила — надо справляться самой, нельзя привыкать к помощи. Хорошо, что я много читала про ГВ — мы стали правильно прикладываться к груди. Хотя трещин я не избежала — соски очень нежные, надо было их закалять.

Дочка родилась настоящей дюймовочкой — вес 2675, рост 48 см (длинноногая ), 8/9 по Апгар. Она много спала и не просыпалась сама — а ведь ей так нужно было кушать. Приходилось ее будить. Нрав спокойный, не кричала, не плакала, так, иногда хныкала, когда я ее подмывала, но это скорей из-за того, что я неправильно ее держала. У нас легкая ассиметрия лица, кривит шейку, и мы в группе риска по плоскостопию. Но в целом дочка здоровенькая, желтушка стала быстро проходить (1 день я ее слегка допаивала, чтобы больше писала — так желтушка быстрее проходит). Стул был в норме, пукала, стреляла какашками, в общем, смешила и радовала маму.

Конечно, заточение в больнице наедине со своими мыслями быстро привело меня к депрессии. Я стала плаксивой, постоянно испытывала грусть. Но как только посмотрю на ее сосредоточенную мордашку — и все отступало. Даже боль куда-то исчезала в тот момент, когда я ее кормила. Сама себе удивлялась — я даже выпрямлялась в этот момент. Нам сделали УЗИ головного мозга — все в порядке, даже удивительно. Ведь все-таки плацентарная недостаточность у нас была (не зря я переживала во время беременности), да и срок 38 недель и 2 дня — ведь врач не хотела так рано, видимо тоже чувствовала, что нельзя.Насколько я поняла, у меня очень узкая матка, ребенок расположен был крайне низко, к тому же по какой-то причине встали колом мышцы — их пришлось дополнительно разрезать, а это удлиняет срок выздоровления. Моя собственная дистрофия и анемия тоже не способствовали нормальному ходу беременности и родов. Сейчас мы уже дома, налаживаем кормление и сон — она стала больше кушать, буквально часами не отходит от груди, спать уложить ее — непростое дело. При этом все такая же молчаливая .

Я очень благодарна своим врачам и акушеркам — они старались мне помочь, как могли! А дочку назвали Марта Августина….

Ольга Вайс

 

 

🏠 » Статьи о беременности » Рассказы о родах и беременности » Ну вот и мой рассказ. Предупреждаю сразу — слегка грустный… (2РД, Петербург)

Автор:

malysham


Статью дополнил (а): Марианна ⏱4 июня, 2019

Выбор редактора

Комментарии 4

MARINKA 29.07.2017 в 7:27 пп

Захватила и тронула до глубины души ваша история.Читала и плакала! У вас писательский талант,так доносить свои переживания до других!!!Здоровья и радости вашей семье!

Аноним 29.07.2017 в 7:36 пп

Захватила и тронула до глубины души ваша история.Читала и плакала! У вас писательский талант,так доносить свои переживания до других!!!Здоровья и радости вашей семье!

Солнышко 29.07.2017 в 7:41 пп

Спасибо за такую откровенную и подробную историю. Я как буд-то с вами рядом была в это момент.

Mama Marta 29.07.2017 в 7:46 пп

Очень откровенная и трогательная истрия. Торжественно обещаю на днях разместить свой опус smile

Оставить комментарий



Календарь беременности по неделям